Развращённый разум хуже звериной тупости

"Хозяин  спросил  меня,  что же служит обыкновенно причиной или поводом, побуждающим  одно  государство воевать с другим. Я отвечал, что их несчетное количество,  но я ограничусь перечислением немногих, наиболее важных. Иногда таким  поводом является честолюбие монархов, которым все бывает мало земель или  людей,  находящихся  под  их властью; иногда - испорченность министров, вовлекающих  своих  государей  в  войну,  чтобы  заглушить  и отвлечь жалобы подданных  на  их дурное управление.  <…>

Иногда  ссора между двумя государями разгорается из-за решения вопроса, кому  из них надлежит низложить третьего, хотя ни один из них не имеет на то никакого  права.  Иногда один государь нападает на другого из страха, как бы тот  не напал на него первым; иногда война начинается потому, что неприятель слишком  силен,  а  иногда, наоборот, потому, что он слишком слаб. Нередко у наших  соседей нет  того,  что  есть у нас, или же есть то, чего нет у нас; тогда  мы  деремся,  пока они не отберут у нас наше или не отдадут нам свое. Вполне извинительным  считается  нападение  на  страну,  если население ее изнурено  голодом, истреблено чумою или втянуто во внутренние раздоры. Точно так  же  признается  справедливой  война  с  самым  близким  союзником, если какой-нибудь  его  город  расположен удобно для нас или кусок его территории округлит  и  завершит  наши владения. Если какой-нибудь монарх посылает свои войска в страну, население которой бедно и невежественно, то половину его он может  законным  образом  истребить,  а  другую половину обратить в рабство, чтобы  вывести этот  народ  из варварства и приобщить к благам цивилизации. Весьма распространен  также следующий очень царственный и благородный образ действия: государь, приглашенный соседом помочь ему против вторгшегося в его пределы   неприятеля, по  благополучном  изгнании  последнего  захватывает владения  союзника,  на  помощь  которому  пришел,  а  его  самого  убивает, заключает  в тюрьму или изгоняет. <…>

Кроме того, в Европе существует особый вид нищих государей, неспособных вести войну самостоятельно и отдающих свои войска внаем богатым государствам за  определенную  поденную  плату  с  каждого  солдата, из каковой платы они удерживают в свою пользу три четверти, что составляет существеннейшую статью их доходов. <…>

 
Все, что вы сообщили мне (сказал мой хозяин) по поводу войн, как нельзя лучше доказывает действия того разума, на обладание которым вы притязаете; к счастью,  однако,  ваше  поведение  не столько опасно, сколько постыдно, ибо природа создала вас так, что вы не можете причинить особенно много зла. <…>

При  этих словах я  покачал  головой  и не мог удержаться от улыбки. Военное искусство было мне не чуждо, и потому я обстоятельно описал ему, что такое  пушки,  кулеврины,  мушкеты, карабины, пистолеты, пули, порох, сабли, штыки, сражения, осады, отступления, атаки, мины и контрмины, бомбардировки, морские  сражения,  потопление кораблей  с  тысячью матросов, десятки тысяч убитых с  каждой  стороны; стоны умирающих, взлетающие в воздух члены, дым, шум,  смятение,  смерть  под  лошадиными  копытами;  бегство, преследование, победа;  поля, покрытые  трупами,  брошенными на съедение собакам, волкам и хищным птицам;  разбой, грабежи, изнасилования, пожары, разорение. И, желая похвастаться  перед ним храбростью моих дорогих соотечественников, я сказал, что  сам  был свидетелем, как при осаде одного города они взорвали на воздух сотню  неприятельских  солдат и столько же в одном морском сражении, так что куски  человеческих  тел  падали  точно  с неба к великому удовольствию всех зрителей.

Я хотел было пуститься в дальнейшие подробности, но хозяин приказал мне замолчать.  Всякий, кто знает природу еху, сказал он, без труда поверит, что такое  гнусное животное  способно на все описанные мною действия, если его сила  и  хитрость  окажутся  равными  его злобе. <…> Но, узнав, что существа, притязающие  на  обладание  разумом,  способны совершать подобные ужасы, он опасается,  что  развращенный  разум,  пожалуй,  хуже  какой угодно звериной тупости.  Поэтому  он  склонен думать, что мы одарены не разумом, а какой-то особенной   способностью,   содействующей  росту  наших  природных  пороков, подобно  тому  как  волнующийся  поток,  отражая  уродливое  тело, не только увеличивает его, но еще более обезображивает».

Джонатан Свифт

«Путешествия Гулливера.

Часть четвёртая. Путешествие в страну гуигнгмов» (1726)