«Что должно быть высказано»

«Приговор «антисемитизм» выносится быстро»

Г. Грасс «Что должно быть высказано»

Министр внутренних дел Израиля объявил в воскресенье о запрете на въезд в страну для скандально известного немецкого писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе, антимилитариста Гюнтера Грасса. Писатель обвиняется в том, что в своей поэме «Что должно быть высказано» он представляет Израиль как угрозу для мира на планете.

Сам Грасс заявил, что его целью были не нападки на государство Израиль как таковое, а на политику его премьер-министра Беньямина Нетаньяху. «Человек, который, по моему мнению, наносит самой большой вред Израилю на данный момент – это Нетаньяху, и я должен был написать об этом в моей поэме. В настоящее время беспрецедентной опасностью является нависшая угроза предупредительного удара по Ирану, что будет иметь ужасающие последствия». 

Опубликованная в Süddeutsche Zeitung поэма Грасса вызвала в западных странах обширную полемику, сопровождающуюся нападками, яростность которые очевидно не сопоставима с заложенным в поэму посылом. 

Что должно быть высказано

Почему я так долго хранил молчание о том,

что открыто используется в военных играх,

по завершении которых, оставшиеся в живых

в лучшем случае будут лишь как примечания на полях книг?

Предполагаемое право на первый удар

может уничтожить иранский народ,

ставший жертвой крикунов,

собравшихся на организованных митингах,

потому что под сводами их власти 

может быть создана атомная бомба.

И всё же, почему я колеблюсь назвать

другую страну, в которой в течение долгих лет,

хотя и в обстановке секретности,

существует растущая ядерная мощь,

вне контроля и доступа со стороны,

за пределами какой-либо инспекции?

Это всеобщее замалчивание фактов,

перед которым склонился и я,

представляет для меня тревожную ложь,

и, вероятно, приведёт она меня к наказанию 

в тот самый момент, когда я стану её отрицать:

приговор «антисемитизм» выносится быстро.

Но сейчас, когда моя собственная страна,

периодически привлекаемая к ответственности

за задаваемые вопросы о собственных преступлениях,

которым нет сравнения,

оказывается отправным пунктом

(того, что есть просто бизнес,

который ведётся под маской закона о репарации),

поскольку отправляет ещё одну подводную лодку

для доставки ядерных боеголовок Израилю,

наличие у которого атомной бомбы ещё не доказано,

и лишь страх служит его свидетельством.

Я выскажу, что должно быть высказано,

но почему же я до сих пор молчал?

Потому, что я считал, что моё происхождение

запятнанное тем, что никогда не может быть смыто,

не может дать мне право ожидать от Израиля,

земли к которой я привязан, и всегда буду привязан,

открытого объявления правды.

Почему лишь сейчас, уже постаревший,

через чернила могу я сказать:

Атомная мощь Израиля угрожает

Уже хрупкому миру на Земле?

Потому, что завтра уже, возможно, будет поздно,

говорить о том, что должно быть высказано сегодня.

И потому, что, будучи уже обременёнными виной немцами,

мы можем предоставить инструменты для преступления,

которое можно предвидеть,

и наше сообщничество будет невозможно стереть

никакими банальными извинениями.

И конечно: я нарушил своё молчание

потому что мне тошно от лицемерия Запада,

и я надеюсь, что многие люди

освободятся от своего молчания,

призвав к ответу тех, кто несёт ответственность

за прямую угрозу, нависшую над нами,

чтобы они отказались от использования силы,

а также что люди настоят на том, чтобы как Иран, так и Израиль

разрешили бы международным наблюдателям

открытый допуск на свои ядерные объекты.

Иного пути нет,

Ни для израильтян, ни для палестинцев,

Ни для всех, живущих бок о бок во вражде

в этом регионе, оккупированном иллюзиями.

И, в конечном итоге, иного пути нет ни для кого из нас.

Гюнтер Грасс

Разрушение Эстонии

Необходимо реально взглянуть на сложившуюся ситуацию и признать  полный провал введения в Прибалтике политики жёсткой экономии.

 

Джеффри Соммерс

Старший доцент кафедры политэкономии отделения Африкологии Университета Висконсин-Милуоки и приглашённый преподаватель Стокгольмской школы Экономики в Риге

Маркку Сиппола

Научный сотрудник Карельского Института, Университет Восточной Финляндии

Counterpunch.org

Обслуживающие финансовую элиту средства массовой информации продолжают заниматься восхвалением своей прибалтийской модели жёсткой экономии. После публикации статьи, которую мы написали совместно с Майклом Хадсоном о том, как Андерсом Аслундом из финансируемого банковским сектором Института Петерсен была создана последняя версия мифа «Прибалтийского Тигра», масс-медиа перестали писать об «успехах» Латвии и взялись за рекламу Эстонии. Недавно издание The Wall Street Journal опубликовало на своих страницах полные напыщенности восторги об экономических мускулах смелой Эстонии.

Многие экономисты и финансовые средства информации своими действиями до боли похожи на катающихся на аттракционах в парке развлечений детей. Они  полагают, что их меры жёсткой экономии «управляют» их экономическим механизмом, а не следуют базовым структурным факторам. В случае с Эстонией это истинно лишь наполовину. В ходе мероприятия, организованном  в Таллиннском Техническом Университете в июне 2011 года, я принимал участие в дебатах с сотрудником Банка Эстонии (эстонского Центробанка). Присутствовавшие там неолибералы напоминали изливавшимся потоком своих восторгов подростков на концерте Джастина Бибера, восклицая «как вам это удалось?» Представитель банка отвечал с присущей прибалтийской скромностью: «Мы родились под счастливой звездой». Что он хотел этим сказать? Это далеко не тот ответ, который хочет услышать экономист! Представитель банка указал на географическое положение Эстонии как на счастливое сравнительное преимущество.

Коротко говоря, эстонская «модель» заключается в том, что столица страны Таллинн связана с Хельсинки 40 рейсами паромов в день. Полёт на вертолёте между этими городами занимает всего 18 минут. На самом деле, многие местные жители называют это симбиоз «Талсинки». Таким образом, для подобной карликовой страны с населением 1,3 миллиона человек главным преимуществом является связь с одной из самых успешных социальных демократий мира. Финские и шведские компании, ищущие недорогую рабочую силу, могут проехаться с этой целью в Таллинн. Вы полагаете, что эстонцы более продуктивны, чем граждане Скандинавии? Нет, конечно. Дело, естественно, в стоимости рабочей силы. На самом деле, эстонцы умело зазывают скандинавов приехать в их страну и избежать «социализма». Это несколько схоже с волнением при мысли о свидании с интересной дамой, когда верная и надёжная жена остаётся ждать дома. Иногда бывают промашки. Расторопность – это не то, чем знамениты эстонцы. Попробуйте позвонить в эстонскую информационную службу авиакомпании SAS (Scandinavian Airlines), и вас поведут по их системе со скоростью черепахи, правда, очень профессионально. Не следует ожидать в Эстонии быстроты.

Какова реальность экономической модели Эстонии? Во-первых, она имеет американский коэффициент Джини (статистический показатель, свидетельствующий о степени расслоения общества данной страны или региона). Если вы являетесь приверженцем колоссального неравенства, то, приехав в Эстонию или другие страны Прибалтики, вы попадёте в правильное место. Во-вторых, рост безработицы в этих странах бьёт ключом, а социальные патологии лишь немного смягчаются периодическим отъездом рабочей силы Эстонии в соседние страны, а бизнес связан с коммерческими рынками Финляндии.

На самом деле, так называемый «успех» Эстонии привёл к тому, что показатель покупательной способности в стране на две ступени ниже, чем в Греции, несмотря на то что Эстония сильно интегрирована в находящуюся по соседству страну, показатель покупательской способности которой один из самых высоких в мире. Данные Statistics Estonia за 2009 год свидетельствуют о колоссальном уровне бедности для страны, являющейся членом Европейского Союза. Около 16% населения Эстонии – примерно 211 000 человек – проживали в 2009 году в условиях относительной бедности. В последующие годы никаких улучшений ситуации не произошло, а меры жёсткой экономий, очевидно, только усугубят положение. Про Эстонию можно отметить только один положительный момент – эстонская модель сработала лучше, чем латвийская, где жёсткая экономия и фиксированный подоходный налог спровоцировали выезд населения из страны в библейских пропорциях, что влечёт за собой угрозу разрушения страны.

 Средняя пенсия по старости составляет в Эстонии с 1 апреля 2012 года 318 евро в месяц

Звучит как парадокс, но совсем не удивительно, что в отличие от других прибалтийских стран Эстония почти не проводит мероприятий по внутренней девальвации и успешней справляется с кризисом. По этой логике следует, что, чем меньше применяются меры жёсткой экономии и внутренней девальвации, тем лучше работает экономика. Правда же в том, что исходное экономическое положение в Эстонии отличалось от Латвии и Литвы – оно было лучше. Эстонии не требовалось спасать рухнувшие банки, поскольку все они принадлежат иностранным владельцам. В Эстонии просто не было национальных  банков, которым была бы нужна финансовая помощь.

Негативная сторона почти тотальной иностранной собственности, как отмечал Майкл Хадсон, заключается в том, что они вынуждены выплачивать иностранцам свои задолженности в форме нового долгового рабства, являющегося отголоском старых добрых дней шведского, немецкого и российского феодализма на территории Эстонии.

Сопротивление планеты животных

Когда человек хочет убить тигра, он называет это спортом. Когда тигр хочет убить человека, то человек называет это жестокостью.

Б. Шоу

Дж. СенКлер

Counterpunch.org

Весной 1457 года во французской деревне Савиньи-сюр-Этан было совершено ужасающее преступление. Был убит пятилетний мальчик, некоторые части его тела съедены. Соседи, утверждавшие, что были свидетели этого страшного деяния, обвинили в нём одну местную семью. Семеро подозреваемых, мать и шестеро её детей, на которых ещё оставалась следы крови убитого мальчика, скоро были найдены местными властями. Их арестовали по обвинению в убийстве ребёнка и посадили в тюрьму. Обвиняемые оказались неимущими, и суд назначил им адвоката. Спустя несколько недель в сеньоральном суде Савиньи состоялось судебное разбирательство. В заполненном людьми зале суда на вопросы судей отвечали свидетели, были представлены улики преступления и горячо обсуждались аргументы обеих сторон процесса. После рассмотрения всех представленных фактов и изучения соответствующих положений закона судьи вынесли  вердикт. Мать была признана виновной и ей был вынесен смертный приговор. Казнь представляла собой подвешивание за ноги на виселице, где несчастная должна была висеть до наступления смерти. Её шестеро детей были оправданы, поскольку адвокат сумел доказать отсутствие у них психической дееспособности, являющейся предпосылкой для совершения преступления. Осиротевшие отпрыски были отправлены на попечение государства.

Это довольно интересный случай с точки зрения определения законом прав неимущих и исторических истоков в области правосудия по делам несовершеннолетних в западной юриспруденции, которые, похоже, начисто забыты в нашем «помешанном на традициях» Верховном Суде. Но вот в чём загвоздка: проходившие по обвинению на процессе не принадлежали человеческому роду. Это было семейство свиней.

Случай убийства в Савиньи, даже со своими ужасающими подробностями, не был исключением. В средневековой Европе (и даже колониальной Америке) тысячи животных были представлены перед судом за целый ряд преступлений, начиная от незаконного проникновения на территорию, воровство и вандализм и заканчивая изнасилованием, нападением и убийством. Среди обвиняемых были коты, собаки, коровы, бараны, козлы, слизни, ласточки, быки, лошади, мулы, ослы, свиньи, медведи, пчёлы, жуки долгоносики и термиты. И надо отметить, что суды эти не были балаганными представлениями наподобие странных спектаклей в День Всех Дураков. Это были совершенно серьёзные судебные разбирательства, в которых принимали участие настоящие судьи и жители общин, и где процессуальные процедуры ничем не отличались от тех, что применялись в разбирательствах с потомками Адама. Как пишет И. П. Эванс в своей замечательной книге «Уголовное преследование и смертная казнь животных» (1906), люди и животные зачастую представали перед судом бок о бок в качестве сообщников, особенно в случаях скотоложства. Животным назначались свои собственные адвокаты за государственный счёт. Животным предоставляли право на апелляцию, и были случаи, когда решения суда отменялись, а приговоры сокращены или значительно смягчены. Иногда, особенно в тех случаях, когда перед судьями представали свиньи, обвиняемых одевали в человеческую одежду, как во время слушаний, так и для казни.

Суды над животными проводились в двух разных учреждениях: в церковном суде и в светском суде. В компетенцию церковного суда входили дела о разрушении общественных средств, например урожаев, или преступлении в отношении общественной нравственности, например, колдовство или половой акт между человеком и животным. Светские или королевские суды рассматривали дела по обвинению животных в причинении телесного вреда или смерти человеку или другим животным. По вынесению приговора смертной казни для его исполнения назначался профессиональный палач. Животных подвергали тем же ужасным формам пыток, что и людей – их пороли, вздёргивали на дыбе, вешали, обезглавливали, сжигали на косах, хоронили заживо, забрасывали камнями и четвертовали. В 14-ом веке на Сардинии скоту, незаконно проникшему на территорию, отрезали ухо. За каждый раз. Мясо казнённого животного в пищу не использовалось. Трупы или сжигали, или бросали в реку, или хоронили рядом с осуждёнными людьми на кладбищах, отведённых для преступников и еретиков. Головы осуждённых животных, особенно виновных в скотоложстве, часто выставляли на всеобщее обозрение на городских площадях рядом с головами их человеческих сообщников.

Первое имеющееся документальное свидетельство суда над животным относится к 1266 году. Состоялся он в Фонтенэ-о-Роз в предместье Парижа. Дело было об убийстве грудной девочки. В преступлении обвинялась свинья. Хотя записи о более ранних судебных разбирательствах подобного рода утеряны, можно с уверенностью сказать, что их история уходит корнями в Древнюю Грецию, где, согласно Аристотелю, светские суды над животными регулярно имели место в афинском Пританее.

Фома Аквинский в своей «Сумме теологии» (1269) критически относится к идеям Аристотеля и его «радикальным приверженцам», заполонившим европейские университеты 13-го века. Однако учитель церкви с особым усердием объясняет теологическое обоснование судебных процессов с участием животных.

Хотя большинство судов над животными, согласно информации, собранной Эвансом, имели место во Франции, Германии и Италии, почти каждая европейская страна вершила свои суды над зверьём, в том числе Россия, Польша, Румыния, Испания, Шотландия и Ирландия. Англофилы долгое время утверждали, что только Англия сопротивлялась обычаю тащить в королевский суд коров, свиней и собак. Но Шекспир считал иначе. В трагикомедии «Венецианский купец» друг Порции, молодой и пылкий Грациано оскорбляет Шейлока, сравнивая его с волком, которого судили за убийство и казнили через повешение:

Твой гнусный дух жил в волке,

Повешенном за то, что грыз людей:

Свирепый дух, освободясь из петли,

В утробе подлой матери твоей

В тебя вселился…

В стороне не осталась даже колониальная Бразилия. В 1713 году в одном францисканском монастыре обвалились стены дома приходского священника, которые сильно подъели термиты. Монахи подали против термитов иск, и церковный суд в скором времени постановил вызвать в суд прожорливых насекомых, чтобы представить им соответствующие обвинения. В таких случаях, как правило, животные не проявляли должного внимания к повестке, и судебное решение выносилось в пользу истца вследствие неявки ответчика. Но у тех термитов был отменный адвокат. Его аргумент в пользу обвиняемых заключался в том, что термиты являлись созданиями трудолюбивыми, работящими и с радостью использовали Богом данное им право добывать себе пищу. Более того, адвокат заявил, что запущенное состояние монастырских построек возникло в результате лености послушников, которые использовали семейство термитов с целью скрыть свою собственную нерадивость. Судья вынес поистине Соломоново решение – монахи должны были обеспечить термитов для утоления голода поленницей, а насекомым, в свою очередь, было приказано покинуть монастырь и отправиться питаться в специально отведенное для того место.

Во Франции защитой животных занимался известный юрист Бартоломе Шассене, ставший позднее верховным судьёй провинциальных судов и выдающимся теоретиком правоведения. Одно из самых интересных произведений Шассене «De Excommunicatore Animalium Insectorium» является датируемым 16-ым столетием аналогом правового обозрения. В другой своей монографии Шассене убедительно пишет о том, что местные животные, как домашние, так и дикие, должны рассматриваться как светские члены церковной общины. Иными словами, права животных в целом приравнивались к правам людей. Летом 1522 года Шассене был вызван в суд старинной бургундской деревеньки Отюн. Возникшее ещё во времена правления императора Августа поселение страдало от нашествия крыс. Девушки были напуганы, урожаи ячменя уничтожены, над виноградниками нависла угроза. Судебный глашатай города объявил приказ о явке крыс в суд. Никто не явился. Судья спросил Шассене, почему бы не вынести его клиентам приговор заочно. На что адвокат ответил, что крысы в данный момент разбежались по всей округе и, скорее всего, понятия не имеют о предъявленных им обвинениях. Судья с этим аргументом согласился. Городской глашатай был отправлен в поля, где ему было сказано повторно известить о приказе явиться в суд. Крысы проигнорировали вызов повторно. Шассене объяснил это тем, что коты Отюна, вернее их свирепая враждебность по отношению к крысам, не даёт возможности последним беспрепятственно проникнуть в деревню. В конце концов, крыс помиловали. Судья строго приказал им покинуть поля Отюна в течение шести дней, в противном случае их должным образом придадут анафеме и приговорят к вечным мукам. Приговор об осуждении, предупредил судья, будет вынесен все крысам, независимо от наличия у отдельных особей хворей или беременностей.

Немногие животные подвергались суду с таким же рвением, как обвинённые в скотоложстве. В 1565 году в Монпелье за половую связь с мулом был осуждён мужчина. Мулу тоже были предъявлены обвинения. Их судили вместе, обоим был вынесен смертный приговор через сожжение на костре. Поскольку мул обладал несносным нравом, его подвергли дополнительным мучениям, отрубив перед казнью ноги. В 1750 году французского фермера Жака Феррона обвинили в скотоложстве с ослицей. После долгого судебного разбирательства Феррона приговорили к смерти на костре, что касается ослицы, то её адвокаты утверждали, что их клиентка невиновна. Они настаивали на том, что незаконный акт не был совершён по взаимному согласию, следовательно, имело место изнасилование. В суд были вызваны свидетели со стороны ослицы. Несколько горожан, в том числе аббат местного монастыря, направили в суд данные под присягой письменные показания о добронравной и высоконравственной натуре четырёхлетней ослицы. После  напряжённого обсуждения суд вынес вердикт – ослицу оправдали и выпустили обратно на пастбище.

Какой же следует сделать из всего этого вывод? Почему церковные и светские суды Европы посвящали такое количество времени и денег на подобные тщательно продуманные суды над непослушными животными? Некоторые учёные, например Джеймс Фрейзер, утверждает, что эти суды являлись отголоском древних ритуалов жертвоприношения и искупления. Другие, как правовед Ханс Кельсен, считают их остаточными явлениями анимистических религий. Некоторые придерживаются той версии, что казни животных были вызваны необходимостью поддержания в норме здоровья общества, когда уничтожение фермерских животных и грызунов могли препятствовать распространению инфекционных заболеваний.

Нас, однако, интересует не социальный аспект этих судилищ, а качества и права, которые так называемый средневековый разум приписывал обвиняемым: разумность, умысел, свободная воля, расчёт, мотивация и нравственный фактор. Иными словами, предполагалось, что животные действовали с намерением, движимые алчностью, завистью и чувством мести. Таким образом, люди Средневековья приветствовали достаточно радикальную идею о том, что животные обладают разумом. И если животные могут совершать преступления, то в равной степени преступления могут совершаться и в отношении животных. Судьи рассматривали также и доказательства невиновности обвиняемых животных, направленные на оправдание действий последних, в том числе убийства, вследствие жестокого обращения с обвиняемыми. Суды над животными были широко распространены во второй половине 16-го и в начале 17-го веков, а затем прекратили своё существование. Постепенное угасание этого явления, конечно, не означало улучшения обращения с одомашненными животными и не свело на нет умерщвление проблематичных животных на потеху толпе. Несмотря на то, что суды прекратили своё существование, число казней возросло.

В 1903 году смертный приговор был вынесен слонихе Топси, звезде Цирка Форепо в лунапарке Кони Айленда. За три года Топси убила трёх надсмотрщиков. Один из них был садистом, избивавшим слониху дубиной, коловшим её пикой и кормившим её зажженными сигаретами. Топси приговорили к повешению, но затем Томас Эдисон предложил убить её электрическим током. Слониху заковали в кандалы, накормили морковкой с цианистым калием и подвергли удару током в 6600 вольт. Топси затряслась, упала и испустила дух в клубах пыли на глазах 1500 зевак. Эдисон заснял это событие на кинокамеру, назвав свой фильм просто -  «Электрический стул для слона». Топси не потащили в суд, где кто-нибудь рассмотрел бы в качестве смягчающего факта её страдания, служащие оправданием её жестокости. Топси погибла, потому что стала коммерческим активом. Её смерть – это коммерческое решение. Просто и ясно.

Так что же произошло? Как получилось, что животные стали рассматриваться как лишённые разума предметы потребления? Одним из объяснений может послужить представление Рене Декарта о том, что животные – это всего лишь физические роботы, биологические машины, движимые только биофизическими инстинктами. У животных отсутствует способность к познанию, мышлению и умозаключению. У них есть мозг, но не разум. Один из биографов Декарта писал: «Последователи картезианства немилосердно анатомировали своих кошек, высмеивая какое-либо сострадание к ним, и называли крики животных шумом ломающихся механизмов». По другую сторону Ла Манша Френсис Бэкон в своём произведении «Новый Органон» утверждал, что истинной целью науки является восстановление божьей волей установленного господства человека над природой «для того, чтобы расширить границы власти и величия человека и наделить его «бесконечными товарами». Врач Бэкона, Уильям Харви, был усердным вивисектором живых животных.

Таким образом, великие умы Просвещения утвердили безжалостное превосходство человечества над царством животных. Материалистический взгляд на историю, вырабатываемый под действием вызывающих страх экономических и технологических поршней, не оставил ни единого шанса животным иметь душу или самосознание. Животные перестали быть нашими собратьями. С философской точки зрения и в буквальном смысле они были низведены в категорию ресурсов для не чувствующей угрызений совести эксплуатации, став предметами коммерции, развлечений, пищи и труда. Для удобства человеческого мировоззрения философы индустриальной эпохи заявили о том, что животные не осознают бедственности своего существования. Животные не понимают плохого обращения, не имеют понятия страдания и не чувствуют боли. Когда заключённое в неволю животное кусает своего поработителя, топчет или убивает его – это не является актом сопротивления в ответ на плохое обращение, это просто рефлекс. Следовательно, нет необходимости изучать причины, побудившие животное к агрессивному поведению, поскольку животное не может действовать преднамеренно. Случаи противостояния не являлись преступлением. Это был просто несчастные случаи.

Интересно, что сказал бы Декарт о группе орангутанов, которые украли в зоопарке Сан-Диего у смотрителей отвёртки и ломы, чтобы предпринять неоднократные попытки сбежать на волю? Как насчёт познания, сотрудничества и использования инструментов?

В отличие от стерильного гомоцентрического представления Декарта Мишель Монтень писал полувеком ранее: «Мы понимаем их не больше, чем они нас. Справедливо и то, что они могут уважать нас, как и мы их». В «Апологии Раймунда Сабундского» Монтень отмечает: «Когда я играю со своей кошкой, ещё неизвестно, кто больше развлекается». 

Рене Декарта поддержал Дон Кальвин, заявивший, что природный мир является не более чем материальным ресурсом, который необходимо использовать для блага человечества. Джон Локк, отец современной либеральной мысли определял животных как «идеальные машины», созданные человеку для бесконтрольного использования. Таким образом, Великая Цепь Бытия была безжалостно превращена в цепь с кандалами, которые одевают на животных в цирках, зоопарках, арен боёв с быками и скотобойнях.

Карл Маркс пренебрежительно говорил о своих врагах как о бабуинах. Интересно, если бы Маркс знал о бабуинах Северной Африки, за которыми охотились торговцы животными, убивавшие кормящих самок и продававших их детёнышей в американские зоопарки и лаборатории медицинских исследований? Сообщества бабуинов яростно сопротивлялись и преследовали похитителей вплоть до железнодорожной станции. Некоторые бабуины даже бежали за поездом на протяжении 200 километров и на дальних станциях нападали на вагоны, чтобы освободить несчастных соплеменников. Что это, если не бесстрашное чувство солидарности?

В своей книге «Страх планеты животных» историк Джейсон Хрибал описывает историю освобождения с точки зрения зверей. Это история, рассказанная с другого конца цепи, из глубин заточения. Для Хрибала вопрос заключается не просто в наличии боли и нанесения увечий, но и в соглашении. Содержащиеся в неволе животные не давали своего согласия на ограничение своей свободы, принуждения к труду и выставление себя на всеобщее обозрение ради прибыли. Хрибал мастерски раскрывает скрытую историю содержащихся в неволе животных, пытающихся вернуть себе утраченную свободу. Его книга представляет собой хронику сопротивления в ответ на некоторые самые жестокие формы пыток и угнетения в зверином Абу Граибе. За кулисами цирков и в зоопарках используются методы дрессировки с садистскими элементами дисциплины и наказания, когда слонов и шимпанзе избивают и терроризируют с целью добиться их повиновения. Охотники, продающие животных, убивают на глазах молодых слонов и детёнышей обезьян их родителей. Слоны, обезьяны, морские млекопитающие содержатся зачастую в ужасных условиях клеток и бассейнов без должного внимания со стороны ветеринаров.

Всё это – большой бизнес. Каждый участвующий в шоу дельфин приносит в год более миллиона долларов, касатка -  в двадцать раз больше.

Книга Хрибала описывает истории побегов, ухищрений, отказов выполнять работу, кровавых расправ и убийств ради отмщения. Использовавший крюк затоптанный жестокий дрессировщик, искалеченный дразнивший животных посетитель зоопарка, утопленный дрессировщик-садист – эти примеры как трещины в старом порядке, стандарты обращения с животными которого определяют зверей как собственность, двигатель прибыли и не имеющих разума предметы эксплуатации и жестокого обращения. Это история сопротивления зверей.

Хрибал собрал большое количество примеров, доказывающих, что агрессивное поведение животных было мотивировано жестоким обращением и ужасающими условиями их содержания. Животные разумны. Их действия свидетельствуют о наличии и использовании памяти, а не только условного рефлекса, обдумывании наравне с инстинктом и, что немаловажно, разборчивости, а не слепой ярости.

Так воздадим же хвалу животным, осужденным и прав лишённым

Слон Джамбо, известный во всём мире. Он был пойман в Африке в 1865 году и попал в цирк Барнумс. Владельцы Джамбо заработали на нём миллионы, но обращались с ним чудовищным образом на протяжении всей его жизни. Толстокожий гигант был заключён в небольшом помещении с бетонным полом, из-за чего суставы его ног страдали от артрита. Джамбо дрессировали неслыханно жестокими методами – заковывали в кандалы, протыкали копьями, избивали рукоятками топоров, накачивали наркотиками и пивом до состояния интоксикации. Слона беспрестанно возили по всей стране в цирковом поезде и заставляли выступать два раза в день шесть дней в неделю. В 24 года Джамбо решил, что больше он терпеть не может. Одной сентябрьской ночью в Онтарио Джамбо и его приятель Фом Фамб вырвались от своих надсмотрщиков и направились к железнодорожному полотну. Позднее Барнум рассказывал, как Джамбо оттолкнул своего товарища Фом Фамба с путей и попытался протаранить приближающийся поезд. Когда труп Джамбо вскрыли, в его желудке было найдено большое количество металлических предметов, которые ему скармливали в течение долгих лет, в том числе ключи, шурупы, болты, монеты – его вознаграждение за развлечение сотен тысяч  людей.

 Мёртвый слон Джамбо. 1885

Терпение тигрицы Татьяны, долгие годы запертой в небольшом вольере в маленьком зоопарке Сан-Франциско, закончилось на Рождество 2006 года, когда три подростка решили её помучить. Животное перепрыгнуло 6-метровую стену, схватило одного из парней и разорвало его. В течение получаса тигрица ходила по территории зоопарка, не обращая внимания на посетителей, пока не нашла двоих других её мучителей и успела расправиться с ними до того, как её застрелила полиция.

Орангутан Кен, уставший от беспардонно назойливого внимания со стороны съёмочной группы в зоопарке Сан-Диего, забросал её своими фекалиями.

Шимпанзе Мо, работавшего бесплатно голливудского актёра, вне рабочего времени содержали в маленькой клетке в Вест Ковине. Мо предпринимал неоднократные попытки сбежать и яростно сопротивлялся всякий раз, когда его ловили. После очередного побега его отправили в ужаснейшей место под названием Джанг Экзотикс, откуда ему удалось сбежать, на этот раз в горы Сан Бернардино, где его никто не смог уже отыскать.

Всем прелестям Голливуда Мо предпочёл в итоге жизнь на воле

Поскольку мы вспомнили о Голливуде, нельзя не упомянуть орангутана Будду (известного также как «Клайд»), который снимался вместе с Клинтом Иствудом в фильме «Победить любой ценой». Однажды Будда отказался работать на съёмочной площадке, тогда его дрессировщик избил его, нанося удары по голове тяжёлой палкой на глазах всей съёмочной группы. В конце съёмок Будда украл со стола несколько пончиков. За это дрессировщик-садист запихал его в клетку и забил до смерти рукояткой топора. Имя Будды так и не появилось в титрах фильма.