Саиф: хороший плохой сын
Джеймс Верини
22 мая
Последний раз Бенжамин Барбер видел Саифа Каддафи в начале декабря, и их встреча проходила в безрадостной обстановке. Барбер, политолог и член правления Международного фонда благотворительности и развития Каддафи под руководством Саифа, приехал в Лондон на встречу членов правления, которая должна была состояться в Триполи, но всего за неделю до назначенного срока была перенесена в Лондон. За ужином в итальянском ресторане Саиф объяснил, почему. «Я не чувствую себя в безопасности в Триполи, - сказал 38-летний сын полковника Муамара Каддафи. – Сейчас у меня там слишком много врагов». Саиф был на гране отчаяния. В течение многих лет он стремился занять своё место на хаотичной политической орбите своего отца, призывая его поддержать проведение реформ в Ливии. В прошлом Муамар делал ему одолжения. Но не сейчас. Сторонники Саифа были арестованы, а его бизнес закрыт. Он покинул страну и не был уверен в том, что хочет возвращаться. «Он чувствовал, что там ему не рады, - сказал Барбер. – У него уже давно были затруднения».
Барбер сказал Саифу не опускать руки. Ливия сильно изменилась за последнее десятилетие, уверял он его, и в немалой степени благодаря Саифу. Об этом Барбер говорил уже много раз. Саиф давно работал с Барбером и другими профессорами, консультантами, управляющими корпораций и лоббистами, чтобы создать будущее для Ливии. Они также поддерживали Саифа и стали его партнёрами в кампании по обновлению страны и имени его семьи, а он в свою очередь сотрудничал с ними с целью превратить Ливию в модель мирной либерализации в арабском мире. Саиф представлял собой то, в чём так нуждались страны этого региона, как говорили его зарубежные партнёры. Иногда Саиф соглашался.
Два месяца спустя после встречи Барбера и Саифа в Ливии произошло восстание, и Муамар попросил своего любимого сына вернуться, что тот и сделал. Казалось, что в одночасье Саиф стал другим человеком – совсем не тем, на кого надеялись его сторонники, а копией своего отца.
Саиф Каддафи в 1986 году
Второй сын Муамара Каддафи, Саиф аль-Ислам аль-Каддафи родился в 1972 году, через три года после того, как его отец пришёл к власти в результате военного переворота в 27-летнем возрасте. Мало известно о ранних годах Саифа, кроме того, что они проходили в обстановке жестоких событий. Когда Саиф был ещё ребёнком, Муамар превратился из авторитарного лидера в самопровозглашённого Брата Лидера Великой социалистической партии ливийского народа Арабской Джамахирии. Он представлял эту систему как идеальную демократию, но другие называли её кровожадной автократией (когда казни транслировались по телевидению). В 1986 году вслед за терактом на дискотеке в Германии, которую часто посещали военнослужащие США, Рональд Рейган отдал приказ нанести по Ливии ракетные удары, в результате которых, по словам Каддафи, погибла младшая сестра Саифа. ООН в свою очередь ввела в отношении Ливии санкции после того, как ливийским агентам были предъявлены обвинения в теракте на борту рейса 103 авиакомпании Pan Am. К концу 1990-х годов Ливия находилась в упадке. По словам бывшего сотрудника Государственного Департамента США, Муамар «знал, что ему не выиграть эту войну», и он начал тайные переговоры с администрацией Клинтона по вопросу выплаты компенсаций семьям жертв теракта на самолёте авиакомпании Pan Am.
Саиф Каддафи с отцом в Вене в 1982 году
Когда Муамару пошёл седьмой десяток, он стал выбирать из сыновей преемника. Выбор был не богат. Старший брат Саифа, Мохаммед, руководитель государственной телекоммуникационной компании, не был заинтересован носить мантию правителя. Младший брат аль-Саади был известен как неудавшийся профессиональный футболист и более ничем, в то время как Ганнибалу, следующему сыну, недоставало качеств, присущих государственному деятелю, что стало понятно, когда он был арестован в швейцарской гостинице за избиение своей прислуги. Хамис и Саиф аль-Араб были слишком молоды. Мутассим, военный офицер, младше Саифа на пять лет, переехал в Египет после того, как впал в немилость.
Саиф, напротив, отличался теми качествами, которыми восхищался его отец – присущими ему самому. Как и Муамар, который цитировал Руссо и Мэдисона посещающим его с визитом дипломатам, Саиф был очарователен и прекрасно начитан. Как и Муамар, он был уверен в себе. «Он был абсолютно уверен в том, что его убеждения правильны», - говорит Джек Ричардс, американский бизнесмен и в прошлом советник Саифа. Что самое главное, Саиф уже с ранних лет был занят идеями о будущем Ливии, понимая, что правление его отца было небезупречным. «Во всём, что делал Муамар, подразумевалось, что Саиф не только его любимый сын, но сын, который понимает его лучше всех, поскольку он понимал не тирана, а демократа», – говорит Барбер. В то же время, в их отношениях существовало «серьёзное фрейдистское напряжение».
Саифа привлекала Америка, страна, которая очернила имя Муамара. Закончив факультет архитектуры и инженерного искусства в Триполи, Саиф получил академические степени в Вене и в Лондонской школе экономики (LSE) и увлёкся политической историей и культурой Америки. Профессор Дэвид Хэлд из LSE: «Саиф говорил, что арабский мир не должен бояться пропаганды американской демократии».
Антиавторитарные наклонности Саифа были настолько сильны, что он выразил негодование – или разыграл его – при упоминании наследования власти. «Фраза предполагаемый наследник вызывала у него отвращение. Но я думаю, что в душе он всегда лелеял надежду, что в будущем будет руководить страной», - говорит Ричардс. Муамар, не имеющий никакого официального звания, рассуждающий об идеализированном будущем Ливии без власти Каддафи, казалось, восхищается позицией своего сына, даже если он и хотел видеть его своим преемником.