Необходимо реально взглянуть на сложившуюся ситуацию и
признать полный провал введения в Прибалтике политики жёсткой экономии.
Джеффри Соммерс
Старший доцент кафедры политэкономии отделения
Африкологии Университета Висконсин-Милуоки и приглашённый преподаватель
Стокгольмской школы Экономики в Риге
Маркку Сиппола
Научный сотрудник Карельского Института,
Университет Восточной Финляндии
Обслуживающие финансовую элиту средства массовой
информации продолжают заниматься восхвалением своей прибалтийской модели жёсткой
экономии. После публикации статьи, которую мы написали совместно с Майклом
Хадсоном о том, как Андерсом Аслундом из финансируемого банковским сектором Института
Петерсен была создана последняя версия мифа «Прибалтийского Тигра», масс-медиа
перестали писать об «успехах» Латвии и взялись за рекламу Эстонии. Недавно издание
The Wall Street Journal опубликовало
на своих страницах полные напыщенности восторги об экономических мускулах
смелой Эстонии.
Многие экономисты и финансовые средства информации
своими действиями до боли похожи на катающихся на аттракционах в парке развлечений
детей. Они полагают, что их меры жёсткой
экономии «управляют» их экономическим механизмом, а не следуют базовым
структурным факторам. В случае с Эстонией это истинно лишь наполовину. В ходе
мероприятия, организованном в
Таллиннском Техническом Университете в июне 2011 года, я принимал участие в дебатах
с сотрудником Банка Эстонии (эстонского Центробанка). Присутствовавшие там неолибералы
напоминали изливавшимся потоком своих восторгов подростков на концерте Джастина
Бибера, восклицая «как вам это удалось?» Представитель банка отвечал с присущей
прибалтийской скромностью: «Мы родились под счастливой звездой». Что он хотел
этим сказать? Это далеко не тот ответ, который хочет услышать экономист!
Представитель банка указал на географическое положение Эстонии как на счастливое
сравнительное преимущество.
Коротко говоря, эстонская «модель» заключается в
том, что столица страны Таллинн связана с Хельсинки 40 рейсами паромов в день.
Полёт на вертолёте между этими городами занимает всего 18 минут. На самом деле,
многие местные жители называют это симбиоз «Талсинки». Таким образом, для подобной
карликовой страны с населением 1,3 миллиона человек главным преимуществом
является связь с одной из самых успешных социальных демократий мира. Финские и
шведские компании, ищущие недорогую рабочую силу, могут проехаться с этой целью
в Таллинн. Вы полагаете, что эстонцы более продуктивны, чем граждане
Скандинавии? Нет, конечно. Дело, естественно, в стоимости рабочей силы. На
самом деле, эстонцы умело зазывают скандинавов приехать в их страну и избежать «социализма».
Это несколько схоже с волнением при мысли о свидании с интересной дамой, когда верная
и надёжная жена остаётся ждать дома. Иногда бывают промашки. Расторопность –
это не то, чем знамениты эстонцы. Попробуйте позвонить в эстонскую информационную
службу авиакомпании SAS (Scandinavian Airlines), и вас поведут по их системе со скоростью черепахи, правда, очень
профессионально. Не следует ожидать в Эстонии быстроты.
Какова реальность экономической модели Эстонии? Во-первых,
она имеет американский коэффициент Джини (статистический
показатель, свидетельствующий о степени расслоения общества данной страны или
региона). Если вы являетесь приверженцем колоссального неравенства, то,
приехав в Эстонию или другие страны Прибалтики, вы попадёте в правильное место.
Во-вторых, рост безработицы в этих странах бьёт ключом, а социальные патологии лишь
немного смягчаются периодическим отъездом рабочей силы Эстонии в соседние
страны, а бизнес связан с коммерческими рынками Финляндии.
На самом деле, так называемый «успех» Эстонии
привёл к тому, что показатель покупательной способности в стране на две ступени
ниже, чем в Греции, несмотря на то что Эстония сильно интегрирована в находящуюся
по соседству страну, показатель покупательской способности которой один из
самых высоких в мире. Данные Statistics Estonia за
2009 год свидетельствуют о колоссальном уровне бедности для страны, являющейся
членом Европейского Союза. Около 16% населения Эстонии – примерно 211 000 человек
– проживали в 2009 году в условиях относительной бедности. В последующие годы никаких
улучшений ситуации не произошло, а меры жёсткой экономий, очевидно, только
усугубят положение. Про Эстонию можно отметить только один положительный момент
– эстонская модель сработала лучше, чем латвийская, где жёсткая экономия и фиксированный
подоходный налог спровоцировали выезд населения из страны в библейских пропорциях,
что влечёт за собой угрозу разрушения страны.
Средняя пенсия по старости составляет в Эстонии с 1 апреля 2012 года 318 евро в месяц
Звучит как парадокс, но совсем не удивительно, что
в отличие от других прибалтийских стран Эстония почти не проводит мероприятий
по внутренней девальвации и успешней справляется с кризисом. По этой логике следует,
что, чем меньше применяются меры жёсткой экономии и внутренней девальвации, тем
лучше работает экономика. Правда же в том, что исходное экономическое положение
в Эстонии отличалось от Латвии и Литвы – оно было лучше. Эстонии не требовалось
спасать рухнувшие банки, поскольку все они принадлежат иностранным владельцам.
В Эстонии просто не было национальных банков, которым была бы нужна финансовая
помощь.
Негативная сторона почти тотальной иностранной собственности,
как отмечал Майкл Хадсон, заключается в том, что они вынуждены выплачивать
иностранцам свои задолженности в форме нового долгового рабства, являющегося отголоском
старых добрых дней шведского, немецкого и российского феодализма на территории Эстонии.
Как соседняя социально-демократическая Финляндии
помогает Эстонии справиться с её проблемами? Финны предлагают большое число краткосрочных
рабочих контрактов в сфере строительства, на рынке услуг и на других рынках. По
оценкам, начиная с 2000 года за рубежом успело поработать от 92 000 до 133 000
эстонцев, что равняется 14-19% от всего количества рабочей силы. Почти 3% эстонской
рабочей силы работали в 2009 году за границей на временных работах, в основном
в Финляндии. Имеет место растущая тенденция эмиграции. В 2006 году 26% эстонцев
работоспособного возраста рассматривали перспективу эмиграции, в 2010 году эта цифра
составляла уже 38%. 13% потенциальных эмигрантов изъявили желание покинуть
Эстонию навсегда. Особый энтузиазм в этом вопросе показывает молодой поколение в
возрасте от 15 до 24 лет. Трудно недооценить, что это означает для нации, уже
находящейся в демографическом упадке. Проведённое в 2009 году среди эстонских
эмигрантов исследование показывает, что лишь четверть респондентов хотела бы вернуться
на родину, 45% намеревались остаться в странах, в которые им удалось уехать.
В Эстонии процветают плохие условия труда и нищенские
зарплаты. В 2010 году, согласно исследованиям, 40% эстонцев в работоспособном
возрасте боялись потерять работу, а 49% были недовольны отсутствием возможности
профессионального роста и перспектив профессионального развития на работе.
Подводя итог, мы решительно рекомендуем The Washington Post, The Wall Street Journal и
другим изданиям прекратить выставлять в образцовом свете политику жёсткой
экономии Эстонии и Латвии, представляя её как решение для экономического
кризиса, которому должны следовать США и другие европейские страны. Подобные
шаги являются объяснением тех протестов, которые прокатились в 2000 городах 80
стран в ответ на всё более растущую дисфункциональность неолиберальной
экономической политики. Вольно цитируя Тацита – «они продолжают плодить кризисы
и называют это процветанием». Уолл Стрит и её идеологи пребывают в чудовищной
оторванности от реальности. Разыгрываемая ими трагикомедия не может дольше
продолжаться.
Утверждать, что США должны следовать модели этих
карликовых прибалтийских государств, население каждого из которых не превышает
2 миллионов человек – по меньшей мере непорядочно, в лучшем случае это означает
разгильдяйство. Куда отправятся 50 миллионов американцев, если их постигнет
судьба пережить жёсткую экономию по прибалтийскому образцу? В Канаду? В Мексику? На Виргинские острова? Десятки тысяч жителей Прибалтики
вынуждены покидать свою родину. Необходимо реально взглянуть на сложившуюся ситуацию
и признать как полный провал введения в Прибалтике политики жёсткой
экономии, так и крайне специфичную социальную среду, которую породили эти ограниченные
успехи.
Да уж!
ОтветитьУдалить